В прибрежных водах плавают стайки разноцветных рыбок, которые не боятся людей. Пхукет — остров, который приглашает тех, кто ценит экзотику и хочет получить обслуживание высокого уровня. Пхукет находится в южной части Таиланда, в Андаманском море. В базе Antario имеется множество люкс вилл, роскошных отелей, которое смогут удовлетворить любые желания. Мы уверены, что побывав на острове, Вы ощутите заряд бодрости и вдохновитесь на свершения! Мы рекомендуем Пхукет как отдых для респектабельных туристов. Наиболее популярные — Ао Пхра Нанг, Хат Рай Ле и Ао Нам Мао — сконцентрированны вокруг мыса Ао Нанг, куда можно добраться только на лодке. Любимое развлечение многих туристов — стоять в теплой воде и кормить хлебными крошками рыб, которые смело подплывают и берут еду прямо из рук. Краби является лидером продаж среди Тайских курортов в турагенстве Antario. На самом мысе находится самый длинный и обустроенный в Краби пляж Ноппхарат Тхара. Но Пхукет — это не только горы, это великолепные пляжи, удивительные джунгли и южное солнце, которое избавляет от депрессий и восстанавливает силы в считанные дни. Краби может предложить отдых на самых лучших пляжах. На русский язык название переводится как «гора». Если Вы предпочитаете шумные развлечения, то в этом случае отели Пхукета предложат Вам неограниченный выбор для активного времяпрепровождения. А когда кто-нибудь выходит из воды, рыбки переливающимся на солнце шлейфом, сопровождают уходящего до берега.

11 и 12), и (2) распола­гается в правой руке, опущенной вдоль корпуса (рис. Создание этих образов явилось несомненным новаторством. Именно отсутствие примеров для подражания позволило в данном конкретном случае создать новые иконографические образцы, пожалуй, впервые пытающи­еся связать данное событие с определенным символическим кодом5. Множество настенных росписей, выполненных в этом самобытном стиле, сохрани­лось в храмах центральной Мьянмы, расположенных в окрестностях города Монъюа (Monywa). Говоря о паганском скульпторе, создавав­шем серию иллюстраций жизни Будды, Г. Люс замечает: «У него не было ни книг, ни галерей произве­дений искусства, на которые можно было бы опереться. Своеобразный ренессанс буддийского искусства, наступивший к XVII-XVIII вв. во время правления династии Ньяун Ян (Nyaung Yan) (поздняя Ава) и становления династии Конбаун (Konbaung), породил иконографические формы, облаченные в национальную оболочку, свободную от прямых иностранных заимствований. Ярким примером такого рода является пещер­ный комплекс По Вин Таун (Po Win Taung). Восемь сцен. Там, где он мог впи­саться в эту схему, он делал это с мастерством, легкостью и уверен­ностью. Длительный период междоусобиц, последовавший после падения Пагана, не оставил иконографических образцов, относящихся к теме нашего исследования.

Таиланд Куда Поехать С Детьми

Можно лишь предположить, что, так же как и в остальных картинах серии, здесь используется не иллюстратив­ный подход к событию, а пучок травы выступает неким символом Трона Пробуждения. Впрочем, изображения такого типа появляются в Мьянме не ранее второй половины XX в. и соседствуют с традиционной для Сиама и Бирмы иконографической трактовкой XIX в. (рис. Подводя итог нашему краткому исследованию, можно констатиро­вать, что устойчивого и единого для традиции Тхеравады иконографиче­ского кода, отражающего события жизни Учителя, вероятно, не суще­ствует. Термин тринакирана мудра (trinakirana mudra)9, используемый для обозначения таких образов, вероятно, сформирован путем соединения санскритских слов trina — трава и kirana, в данном случае — пучок. Причины такой ситуации коренятся прежде всего в особенностях палийской традиции, канонические тексты которой не содержат четких и одно­значно понимаемых жизнеописаний основателя учения, а структура сангхи децентрализована и состоит из общин, обладающих значитель­ной степенью автономии. Этот термин используется нами в качестве рабочего названия для обозначе­ния иконографической символики, связанной со встречей Бодхисатты с Соттхией. Иконографические модели, призванные проиллюстрировать тот или иной эпизод, изменчивы и варьируются в широких пределах не только в различных, хотя и близких в религиозном отношении странах, но и в рамках одного государства и даже одной школы и периода. Этот сложный живой процесс, относи­тельно недавно, в XVIII-XIX вв., получивший новый импульс развития, весьма далек от состояния завершенности. Думается, не будет преувели­чением сказать, что западной и российской науке еще только предстоит его исследовать. В этих условиях даже непререкаемый автори­тет королевской власти в Сиаме не позволил создать иконографическую систему, лишенную существенных вариаций и принятую всем буддий­ским сообществом. Кроме того, вопреки распространенному заблужде­нию, процесс создания иконографических образцов осуществляется не искушенными в тонкостях монахами, а ремесленниками-мирянами по заказу других мирян с целью получения заслуги, что неизбежно привно­сит элементы творчества, вкусовых предпочтений заказчиков (дарите­лей), религиозной «моды» и пр.

9th-11th centuries. National Museum, Khon Kaen, Thailand. Фрагмент рельефа. V111-1X вв. Боробудур, Ява, Индонезия. 8) идентичны любой другой сцене, где будущий Будда принимает под­ношение (рис. В бирманском Пагане эпизоду со связками травы уделено беспрецедентное внимание. Sima boundary stone. Kuchinarai district, Kalashin province, Thailand. Fig. 8. Siddhartha accepts the gift of grass from Sotthiya. 7), в которой Будда показан с иден­тичной комбинацией жестов. Ему посвящено пять из восьмидесяти горельефов внешнего коридора храма Ананда, иллюстрирующих жизнь Будды Готамы и датируемых концом XI в.3 Первый рельеф изображает встречу с Соттхией, фигура которого гипер­трофированно уменьшена (рис. С подобным подходом мы стал­киваемся в рельефах Боробудура, где поза и жесты Бодхисаттвы в сцене встречи с Соттхией (рис. Показательно, что эта же комбинация жестов в точности воспроиз­водится на рельефах камней сима, иллюстрирующих другие эпизоды жизненного пути Будды. 6), по композиции представляет собой зер­кальную копию сцены встречи с Соттхией, причем изображения Будды совпадают даже в деталях. То же можно сказать и про сцену обращения разбойника Ангулиманы (рис. Fig. 7. Conversion of Angulimala. Таким образом, в данном случае мудра не является неким марке­ром, позволяющим понять смысл изображаемого, а ассоциируется с фигурой собственно Будды, характеризуя его как Учителя, тогда как идентификация сцены осуществляется при помощи фигур других персонажей. Так, сцена, посвященная обращению Рахулы с просьбой о наследстве (рис. Пограничный камень Сима. Район Кучинарай провинции Каласин, Таиланд. 1X-X вв. Национальный музей, Кхонкэн, Таиланд. Рис. 7. Обращение Ангулималы. Рис. 8. Сиддхартха принимает в дар траву от Соттхии. 9th-10th centuries. National Museum, Khon Kaen, Thailand.

Статуи и изображения Будды, которые мы находим как объекты почитания в храмах, дворцах и частных домах везде, где исповедуется буддизм, демонстрируют эпизоды реальной или легендарной жизни основателя, описанные в священных книгах. ­туры, главному хранителю Национальной библиотеки в Бангкоке, одному из основателей Сиамского общества. Канонической основой для иконографии Будды в рамках палийской традиции служат, прежде всего, тексты «Буддхавамса» («Buddhavamsa», хроника 24/27 Будд, предшествовавших Готаме1) и «Нидданакатха» («Niddanakatha», предисловие к джатакам). Наибольшее внимание в свя­щенных текстах и комментариях уделяется периоду жизни, соседствую­щему с моментом Пробуждения (Просветления). Закономерно поэтому, что именно в рамках Тхеравады сформировалось максимальное разнообразие иконографиче­ских моделей изображения собственно Будды. Пристальное внимание к жизненному пути Будды характерно для Тхеравады, где личность Учителя остается цен­тральной фигурой иконографической системы, в отличие от других ветвей буддизма, где она фактически оттесняется на второй план и находится в тени обширного пантеона. Однако в силу исторических и культурологических причин символика этой системы изучена явно недо­статочно в западной и особенно в русскоязычной литературе. Его статья, написанная в начале ХХ в., была, вероятно, первой попыткой открыть для европейской науки иконо­графическую символику, содержащуюся в изображениях Будды в Сиаме и странах южного буддизма в целом. Отсюда следует, что эти статуи не рассма­триваются как объекты поклонения в том смысле, что обращенная к ним мольба или просьба будет исполнена. Считается актом, увеличивающим заслуги, вспоминать, глядя на статуи и картины, черты Будды, и они рассматриваются «как образы и отпечатки его личности, созданные с целью сохранения у последователей памяти о нем и, следовательно, порождающие чувства радости и восторга в их сердцах при мысли о бесконечном познании его».